Умопомрачительное искусство циркачей. Кажется неправдоподобной эта точность движений, эта способность в такой степени управлять своим телом. Но когда я смотрю цирковую программу, после третьего номера как-то сразу перестаю всему удивляться. Мне кажется, что они все могут. Писатель, как бы гениален от ни был, приглашает читателя в сопереживатели. Если читатель и не подставляет себя полностью на место литературных героев, то он как бы находится рядом с ними в той же обстановке. Он непременно соучастник происходящего. В цирке этого приглашения в соучастники не происходит. Я могу вообразить себя Робинзоном Крузо или Дубровским. Но я не могу вообразить себя на месте циркача, зацепившегося ногой за крючок под куполом цирка, висящего вниз головой, держащего человека. Я не могу представить себя стоящем на вертком деревянном мяче и жонглирующим сразу двадцатью тарелками. Они это умеют, пусть делают, а я буду глядеть на них со стороны. Это, конечно, сногсшибательно.