Во всякое время года приходилось мне ездить на станцию из своего села. Летом дорога, которая зимой казалась скучной, необычайно разнообразна и живописна. То она спускается в глубокий овраг, где разваливаются пни, истлевают деревья и перегорает прошлогодняя листва; то, поднявшись из оврага, заденет лесную опушку. С холма не наглядишься на матово-зеленое, тронутое желтизной ржаное море, или, лучше сказать, озеро, по которому перекатывается легкая зыбь. Подвода въезжает в рожь по узкой дороге, и, наверное, даже верхушки нашей дуги не видно теперь вдали. То белая колоколенка проглянет из синего марева, то красная крыша дома сквозь зелень сада, то прогремят колеса по бревенчатому мосту через небыструю реку. А по всему полуденному небу плывут облака, плоские снизу и необыкновенно причудливые, кудрявые наверху. Редко разбежались они по синему пастбищу. Лишь иногда набежит легкая тень, а уж от дальнего леса, разливаясь все шире и как бы набирая скорость, катится новая солнечная волна.