Разбудили ее тяжелые шаги и беготня по палубе. Сквозь жалюзи лился солнечный свет, играя на красном дереве рукомойника жидкими переливами. Ветерок, обдувавший чесучовую штору, пахнул медовыми цветами. Даша соскочила с койки, набрала полную губку воды и выжала её на себя. Стало до того свежо и боязно, что она, смеясь, начала поджимать к животу колени. Потом надела приготовленные с вечера белые чулки, белое платье и белую шапочку. Чувствуя себя независимой, сдержанная, но страшно счастливая, вышла на палубу. Даша села в плетенное кресло, положив ногу на ногу, обхватив колени, и почувствовала, как сияющие изгибы реки, облака, луга и струи воздуха, пахнущие то болотной травой, то сухостью вспаханной земли, текут сквозь неё. Какой-то человек медленно подошёл, остановился с боку у перил и, кажется, поглядывал. Даша несколько раз забывала про него, а он все стоял. Тогда она твердо решила не оборачиваться, но у неё был слишком горячий нрав, чтобы спокойно переносить такое разглядывание. Она покраснела и быстро, гневно обернулась. Перед ней стоял Телегин, держась за столбик и не решаясь ни подойти, ни заговорить, ни скрыться. Даша неожиданно засмеялась: он ей напомнил что-то неопределенно веселое и доброе.