- И это мне еще повезло, когда тянули соломинки, чтобы определить очередь. И я пек первым. Кроме того, это была работа Хоро как жены хозяина. Возражая на ее необоснованный упрек, он отдал оставшийся свежий хлеб Ханне, вышедшей из кухни. Она достала три куска для Лоуренса. Не два, не четыре, а три? Лоуренс вопросительно посмотрел на нее, а она просто улыбнулась. Смущенный, он взял хлеб и сел, а затем он, наконец, понял. Они сидели не через стол друг против друга, а рядом, бок о бок. Между двух стульев стоял глиняный кувшин с вином. Прежде чем он понял, что этого слишком много для завтрака, его глаза остановились на пустой чашке Хоро. Наконец, он понял, что задумала Ханна, и посмотрел на Хоро. - Если ты винишь меня за то, что я плохо справляюсь с работой, ты не... Он взял стул и сел рядом с ней. - ...ты не должен тогда сделать ее сам, верно? Он положил два куска хлеба на свою тарелку и один Хоро. - Они просто завидуют тому, что ты всегда выглядишь такой молодой. Хоро смутилась и обиженно уставилась на мужа. Но она не была девушкой, не была она и человеком. Сейчас в купальне не было посторонних, и она не прятала уши и хвост. Напоминание о том, что ее истинная форма - огромная волчица, способная проглотить человека целиком, воплощение, жившее в пшенице. - И хотят тебе добра, - добавил Лоуренс, и Хоро потянулась за кувшином. Ее маленькие ручки схватили ручку кувшина - слишком большого для нее - и неловко налили вина в чашку Лоуренса. Она всегда наливала только себе, поэтому он не мог не улыбнуться ее порыву. - Если бы пошла ты, тебе определенно было бы больно. Хоро когда-то жила в Йойтсу, но по своей прихоти она ушла на юг и сотни лет следила за пшеницей в одной деревне. Она потерялась в потоке времени, и даже забыла дорогу домой. Тогда-то Лоуренс и встретил ее. Она называла себя мудрой, но быстро становилась одинокой. Если бы она пошла печь хлеб, она сумела бы улыбнуться нечувствительности служанок, но легко представить, как быстро это ее утомило. - Я же раньше был торговцем. Я много общался с такими, как они, и хорошо могу себя держать с ними, - заговорил Лоуренс, но Хоро промолчала. Она отрезала мяса и положила кусок перед ним. Обычно, как ни посмотри, она всегда отрезала себе порции побольше. Но на этот раз они были одинаковым. - Поэтому я не злюсь. Просто мы делим работу. Он взял второй кусок хлеба со своей тарелки и разломил на две части, большую положил на тарелку Хоро. - И поэтому ты следила за нашим гостем за меня, пока меня не было, верно же? Хоро, наконец, подняла взгляд на него и кисло улыбнулась, словно скрипя зубами. Лоуренс нежно поцеловал ее в щеку и повернулся к своей еде. - Но сейчас утро. Хоро некоторое время внимательно наблюдала за Лоуренсом, потом, наконец, принялась за еду. Ее большие заостренные уши и хвост радостно зашевелились. Гость этот приехал накануне после полудня. - Я не думаю, что он плохой, - сказала про него Хоро, дать такую оценку было ново для нее. - У вас комната есть? - спросил он так тихо, что едва можно было расслышать. Лоуренс слышал о приезжих, проводящих целую зиму, переходя из купальни в купальню. Когда Лоуренс кивнул, гость молча положил золотой румион в регистрационную книгу. Этого достаточно, чтобы семья из четырех человек прожила месяц. Этого было более чем достаточно, чтобы прожить две недели в купальне, о таком сроке просил старик. Однако чтобы двухнедельное пребывание оправдало плату золотым, требуется много усилий. Лоуренс предлагал музыкантов и танцовщиц, но старый гость покачал головой и отказался. Он только попросил об одном - обед в упаковке рано утром. Он был весьма странным, однако слишком неспешным для беглого преступника, скрывающегося после преступления в другом месте, и не оставил впечатления слишком требовательного, недовольного каждой купальней, в которой прежде останавливался. Похоже, его не беспокоили ни ванны, ни комнаты. Прежде этот странный гость жил в самой надежной купальне в деревне. Там жил мальчик по имени Калм, ровесник Миюри, вместе с которой он часто играл. Мальчик этот на днях приходил к Лоуренсу с просьбой выдать за него Миюри. Он был стоящим парнем, Лоуренс не отказался бы от такого сына. Его отец, Кир, казался суровым, но если его узнать получше, оказывался не так уж плох. Когда странный гость появился в "Волчице и пряностях", Кир пришел в купальню Лоуренса и рассказал все, что узнал об этом человеке. Всякий раз, когда этот старик менял место, предыдущий хозяин рассказывал о нем следующему, а потому сведения от всех хозяев благополучно достигли Лоуренса. Конечно, он рассказал об этом и мудрой волчице Хоро. - Я подозреваю, что он может быть связан с врачеванием. - Врачеванием? - переспросил Лоуренс, Хоро кивнула. Ее взгляд был нацелен на свежий пшеничный хлеб. Сегодня это был белый хлеб из самой чистой пшеницы, это было наименьшее, что они могли предоставить гостю, заплатившему целый золотой румион. Хлеб был сладким и мягким, его легко было есть и так. Но Хоро отрезала ломоть и наложила сверху чечевицы и мяса, решив дополнить одну восхитительную вещь другой и так вот просто сделав что-то еще более вкусное. Довольно улыбаясь, она впилась в пушистый хлеб. - Хм, но... - глоток. - Ладно. Потому как... Лоуренс снял чечевичку, прилипшую к ее щеке, и жестом попросил ее продолжать. - С ним запах трав, а еще металлический запах, им пахнут предметы, которые он носит на своей голове. Может, серп или что-то подобное. - Если он путешественник, то у него наверняка будут травы и короткий нож. Может, это и не так. - Это легко сказать тем, кто привык к запахам трав. Нет, раз я знаю этот запах, я его где-то встречала... Она закрыла глаза, роясь в памяти, не переставая жадно откусывать хлеб своим маленьким ртом. Некоторые могли бы подумать, что так есть не принято, но в ней заключалась сама невинность, которую так любил Лоуренс. -И... хм... По какой-то причине у него есть пшеница. Хоро была олицетворением волчицы, жившей в пшенице. Давным-давно она пробралась в повозку Лоуренса как раз с помощью пшеницы. - Это, вероятно, сухари. То, что стоило бы иметь с собой, отправляясь в холодное место. Даже будь у тебя дом, ты, вероятно, не сохранила бы там еду. Сухари могут храниться годами, пока не рассыплются в труху. - Хм-м? Ну, ты лучше знаешь мир людей, чем я. Еще - как он одет. Ты ведь не можешь сказать, чем он занимается в мире людей, да? Трактирщик был трактирщиком, меняла был менялой, торговец был торговцем. Кузнец с гордостью носит толстый кожаный фартук для защиты от жара, а пекарь - свой колпак. Как намекнула Хоро, обычно люди носят особую одежду, указывающую на их профессию, а не заявляли об этом вслух. - Я никогда раньше не видел такую большую шляпу. Она казалась глубокой, как горшок, и когда старик надевал ее, почти закрывала ему лицо. Это было столь необычно, что, узнай он, какая работа требует такого, он был бы удовлетворен. - Под мехом есть металл. Если он носит что-то, что по виду подходит для гор, то, наверное, потому что он всегда рядом с горными склонами, ему нужно защитить голову от падающих камней. - Металл?.. Теперь я вспомнил, кто-то из владельцев сказал мне, что он может быть спекулянтом, ищущим место под шахту. - Но горное дело разрушило бы природу, если бы старик захотел работать здесь, ему понадобилось бы специальное разрешение. У многих гостей Ньоххиры было достаточно власти и денег, а у жителей хватало связей для защиты земли. Если только это не было чем-то, что принесло бы столько золота, сколько воды в этих местах, то никто не смог бы получить такого разрешения. Спекулянт его возраста наверняка знал бы это. Животные говорят, что он не заходит на чужую территорию. Будь он охотником, с ним бы сражались как с охотником, но у него нет ничего похожего на оружие, он не преследует никакой добычи, поэтому они тоже в недоумении. Истинная форма Хоро - волчица, она могла общаться с обычными животными. Эта купальня была в горной деревне дальше других на окраине деревни. Поначалу к "Волчице и Пряностям" приходило много горных животных, что делало почти невозможным ведение дел, но Хоро строго запретила им, и до сих пор удавалось мирно уживаться. Только в случае нужды, например, когда медведю с трудом удалось спастись от охотника, кто-то из зверей приходил в ванны. - Раз ты так говоришь, я не могу представить, что он делает что-то еще, кроме как что-то ищет в горах. - Хм. Хоро доела хлеб и облизала тонкие ровные пальцы. С тех пор, как родилась их дочь, она так не делала, и Лоуренс, почувствовал, будто время вернулось обратно. Кстати, Миюри поступала точно так же. - Но мы не знаем, точно ли поиск - это все, что он делает. - Что ты имеешь в виду? - не понял Лоуренс, и Хоро раздраженно посмотрела на него. Потом она, вздохнув, потянулась к кувшину, но налила вина только себе. - Он переезжает с места на место, так? И он, кажется, не интересуется ваннами, комнатами, пением или танцами. Так? - О, так и есть! Служанки у печи даже говорили, что сначала он жил в старых домах, потом переходил во все более новые. Если он искал что-то в деревенских купальнях, это имело смысл. - Мне кажется, что я слышал подобную историю раньше... Богатый торговец заболел в городе во время своих поездок. Затем он тайно написал, где спрятал свое состояние. Лоуренс рассказал это как забавную историю, но его выражение вдруг стало серьезным. - Что, если... это было на самом деле? - А? - То, сколько он платит - все эти деньги. Я давно не видел золотого румиона. Если бы он что-то искал, мы могли бы понять по тому, как он платит. В любом случае, многие наши клиенты имеют положение, славу или деньги. - Хм. Если так, то ты думаешь, что он идет от дома к дому, ищет скрытое послание, а затем берет свой обед, чтобы поискать счастье, погребенное в горах? - Возможно, это может стать легким сокровищем. Лоуренс серьезно задумался, но Хоро внезапно вздохнула и схватила его кусок бекона.