Социализм имеет свои истоки в неокантианском позитивизме. Этот культ наличной реальности сущность капитализма, что, да-да, находит своё выражение в культе наличности - кэша. Это не материализм вовсе, это скорее фетиш бытия, это некая онтология. Бытие тотально, и общество как некая вторая природа должно быть тоталитарным. Вместо закона природы только право. Эта тоталитарная природа социализма особенно очевидна у нацистов и консервативных революционеров, по сути это фашизм у них, солидаризм правого толка. На деле ничего лучшего не сподобились сотворить и левые. Это единство общества может быть обеспечено только насилием, которое стаёт священным, и здесь мы уже проваливаемся в такие архаичные глубины мифа, что аж дух захватывает. Общество единодушно казнит жертву, и в этом коллективном насилии и обретает мир, если евреев нет, то их надо придумать, так Сталин приносит в жертву социализму ни в чём не повинных врагов народа, Гитлер – евреев, славян, циган, шизофреников… Может возникнуть надежда на либертарный социализм анархистов, но, по сути, вместо государства там эту функцию генерализирующую выполняет коммуна. Мне, например, приходилось слышать очень негативные отзывы о жизни в киббуце. Показательна и судьба киббуцев, как судьба либертарного социализма. Киббуцы оказались невероятно эффективными и превратились в коллективных капиталистов, эдакие АО, владеющие заводами, банками, торговыми сетями. Но впринципе, экономика либертарного социализма воплощает в себе как недостатки плановой – дефицит, так и рыночной экономики – кризисы перепроизводства. На практике это бартер, столь хорошо знакомые нам реалии по эпохе первоначального накопления капитала 90х, и результат будет тот же. Симона Вейль, отрекаясь анархии в пользу Христа, говорила, что и при социализме само производство воспроизведёт классовую структуру общества. Социализм обречён. Главная проблема капитализма это бедность, именно бедность обуславливает саму необходимость в накоплении и концентрации капиталов, и в их перераспределении – инвестициях. В условиях нищеты отдать этот процесс на откуп рынку и буржуазии невозможно, не рискуя распадом общества, бунтами, войной, и поэтому эту функцию накопления капиталов и их перераспределения берёт на себя общество, вернее общественные институты, такие как государство, коммуна. Собственно социализм - это капитализм в условиях нищеты, инверсия буржуазных способов хозяйствования. Никакой альтернативой социализм не является и не являлся, ни к какому коммунизму не ведёт, более того, обеспечив благосостояние общества, сформировав средний класс и элиты, он обречён на контрреволюцию, осуществлённую нарождающейся мелкой и крупной буржуазией. Это происходило тысячи раз, например, у нас - в СССР или вот недавно в Ливии. Однако вернёмся к гносеологическим истокам социализма, к эмпиризму, выражающему тоталитаризм бытия. Даже, попытавшись найти истоки для обоснования бунта и свободы в трансцендентном, мы потерпим крах. Бог это то же тоталитаризм, да ещё какой, а если обращаться к трансцендентному, игнорируя Его, как, например, буддисты и джайны, то тем более мы получим некий монизм, некую онтологию всеобщего, подобную пустоте буддистов или тотальности монад у джайнов. Постструктуралисты говорят о неизбывности властных отношений, о наличии структур господства в самом языке, и это ставало причиной отречения левой идеи, как в случае Леви. Однако главным мотивом для этого была именно информация о тоталитаризме в СССР. Социализм породил избыток насилия и рабства, и эту проблему затрагивает, например, Маркузе говоря об избыточной культурной репрессии. Однако проблема эта вечна. Сводится она к некоторым социальным условностям, некоторым табу, которые с одной стороны творят непременный атрибут сакрального – тайну, с другой стороны, могут быть использованы, как мощный инструмент порабощения и эксплуатации, превращая обывателей в шизофреников. Профанический характер левой идеи лишил эти условности сакрального смысла, закрепив за ними лишь функцию производства рабства и безумия. Собственно сакральное левые подменяют культом насилия и мести, о чём уже шла речь выше. Отвергая социализм и левую идею как фальшивую альтернативу, однако, невозможно смирится с существующим положением дел, голод и войны, эксплуатация и нищета вопиют об отмщении. Мы не можем найти оснований для сопротивления и в трансцендентном даже, и первоапостольская церковь со своим коммунизмом явила нам пример и первых репрессий – смерть Анания и Сапфиры, и даже если их убил Господь, то вряд ли это был Христос, скорее Антихрист. Так же не следует идеализировать анархию у древних евреев, у них были веские причины избрать нечестивого Саула царём, они не могли противостоять ближневосточным тираниям. Тотальность бытия отражение тотальности иного порядка – трансцендентного, Божества Всемогущего и Вездесущего. Лукавые наследники буржуазной метафизики – современные трансценденталисты и дуалисты вынуждены говорить о двух онтологиях, или двух природах вовсе не в марксовом смысле того. Однако бытие едино, и конец света откроет его тайну – нет ничего и никого кроме Бога. Как ни парадоксально, в этом я вижу надежду, для Господа нет ничего невозможного, в отношениях с ним сняты все проблемы социальные. Только лишь инициация означает полностью асоциальное бытие, истребление народа аскезой или оружием. А это лишь начало.